ПАВЕЛ КУЛИКОВ

К ВОПРОСУ ОБ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ЗАХВАТА НЕМЕЦКИМИ ФАШИСТАМИ ПОЛЬСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ ПОД СМОЛЕНСКОМ В ИЮЛЕ 1941 ГОДА

 

---

П. Куликов

К вопросу об обстоятельствах захвата немецкими фашистами польских военнопленных под смоленском в июле 1941 года

Вариант 2, 3 ноября 2009

В своем верхнем течении Днепр у Орши делает большой поворот - меняет направление своего течения на юг. Выше этого поворота Днепр течет с востока на запад, и эта широтная часть течения Днепра стала осью большого немецкого наступления в июле 1941 года.

Рис. 1. Общий вид места действия.

Вдоль этой же части Днепра, на всем протяжении от Орши до Ярцева, образовалось обширное пространство, на котором части Красной Армии были немцами окружены. Это был так называемый Смоленский котел, в котором, помимо советских солдат, оказались и польские военнопленные, обнаруженные позднее в массовых могилах на окраине села Гнездово.

В истории гибели пленных поляков до сих пор существует множество неясных деталей, среди таких неясных подробностей можно назвать обстоятельства захвата поляков немцами. В большинстве исследований на эту тему говорятся достаточно общие слова, сводимые к одной фразе - "в июле 1941 года немцы под Смоленском захватили заключенных трех лагерей, и потом их расстреляли". Это, безусловно, так, но обстаятельства самого захвата остаются довольно туманными. Постараемся рассеять этот туман по мере возможного, на основании общедоступных источников, имеющихся в интернете. Далее в динамике представлено положение, складывающееся вокруг лагерей с пленными поляками, и описаны обстоятельства захвата их немцами.

Общая обстановка

На центральном участке советско-германского фронта действовала группа армий "Центр" (под командованием Бока), наступавшая через Белоруссию к Москве. На пути этой группы армий был и город Смоленск. Про действия группы армий "Центр" и противостоящих ей советских сил написано достаточно много книг, по мере возможности не будем здесь повторять того, что уже давно сказано. Ограничимся рассмотрением истории смоленского котла в узком аспекте, касающигося польских военнопленных.

Началом образования смоленского котла можно считать 10 июля 1941 года. На самом деле 3-я танковая группа Гота начала активное наступление раньше, но именно 10 числа она взяла Витебск, и тем самым обозначила угрозу охвата Смоленска с севера. В тот же день наступление начала и 2-я танковая группа Гудериана, охватывая Смоленск с юга.

Немцам на смоленском направлении противостояли шесть советских армий, но непосредственно в боях в смоленском котле участвовали главным образом три советских армии - 20-я и 16-я армии полностью, и часть сил 19-й армии.

Рис. 2. Расположение войск перед Смоленским сражением (схема В. Голицына).

По схеме размещения войск перед началом Смоленского сражения явно видно сосредоточение советских сил в междуречье Западной Двины и Днепра, похоже, что наше командование ожидало основных боев именно тут, переоценив роль двух крупных рек как препятствий для продвижения немцев. Немцы же начали именно с форсирований Западной Двины и Днепра, и обошли группировку Красной Армии с двух сторон.

Севернее зоны окружения действовала 19-я армия, южнее - 13-я армия, еще севернее - 22-я армия, а еще южнее - 21-я армия. 13-я, 19-я и 22-я армии попали непосредственно под удар двух клешней немецкого наступления. 20-я и 16-я армии находились между ними, и в результате немецкого наступления сначала попали в так называемое "тактическое окружение". Этот термин означает, что полного окружения на протяжении большей части времени существования этого котла не было, советские армии имели пути коммуникаций, хотя и очень неудобные, через срочно наведенные переправы на Днепре.

Вот такой была ситуация в общем виде.

Рис. 3. Общее положение вокруг Смоленска.

Расположение лагерей

Примерное расположение лагерей с пленными поляками известно из советских документов. Лагерь 1-ОН находился на 408-м км от Москвы и на 23-м км от Смоленска, на магистрали Москва - Минск, лагерь 2-ОН находился в 25 км на запад от Смоленска по шоссе Смоленск - Витебск, лагерь 3-ОН находился в 45 км на запад от Смоленска в Красненском районе Смоленской области (16).

Поиски Сергея Стрыгина позволили уточнить эти данные, и показали, что лагель 1-ОН располагался рядом с дер. Тишино, на левобережной террасе р. Купринки, в 800-900 метрах от Минского шоссе; лагель 2-ОН, или "Катынский лагерь", находился недалеко от поселков Катынь и Вонлярово; лагерь 3-ОН был в районе станции Красное (дер. Буда). Численность заключенных в этих лагерях оценивается следующим образом: 1-ОН и 3-ОН - примерно по три тысячи человек, 2-ОН - полторы-две тысячи.

Рис 4. Расположение лагерей

На карте отмечено расположение этих трех лагерей. Для информации крестиком отмечено место нахождения обнаруженных позднее массовых захоронений поляков, оно не находится ни в Катыни, ни в каком-нибудь из лагерей.

Заняли лагеря немецкие войска, наступающие с западного фронта окружения, и потому именно действия на этом участке представляют особенный интерес.

Западный фронт обороны Смоленского котла в первые дни сражения

Западный фронт обороны Смоленского котла обороняла 20-я армия. В приказе этой армии вечером 10 июля рубежом обороны армии обозначены река Лучеса, Мошково, Орша, Шклов (13; далее все документы, не имеющие отдельных ссылок, приводятся по этому сборнику).

Там же отмечается, что противник "сосредотачивает усилия" на нескольких направлениях, среди них интересующее нас направление Орша - Красное. Примерное расположение рубежа показано на рис. 5.

Рис 5. Положение переднего края 20-й армии 10 июля.

Это направление оборонял 69-й стрелковый корпус, который занимал позиции севернее Орши и которому приказывалось не допустить прорыва противника в направлении Рудни и Красного. Сама Рудня тогда находилась в зоне действий 19-й армии, там же располагался ее штаб. Штаб же 20-й армии находился именно в интересующем нас пункте - в селе Красное, где-то рядом с лагерем 3-ОН.

Тем же приказом 18-й стрелковой дивизии предписывалось оборонять рубеж по Днепру южнее Орши. Надо отметить, что 18-я дивизия честно выполнила свой долг, и до 18 июля удерживала восточный берег Днепра южнее Орши, уже оказавшись сама в окружении, в отрыве от основных сил 20-й армии. Дивизия понесла в этих боях большие потери, но лишь по приказу командования оставила свои позиции и начала прорыв на восток. Только 21 июля дивизия с боями вышла к левому берегу Днепра у Красного, где должна была переправляться. Но на другом берегу были уже немцы. В такой ситуации было принято решение разделиться на группы, которые далее выходили из окружения дальше уже самостоятельно. О этой эпопее достаточно подробно рассказано в мемуарах Ю. В. Казанцева (9).

В оперативной сводке штаба Западного фронта № 37 на 20 часов 13 июля отмечается, что в районе Орши части армии ведут бой с группами танков и мотопехоты, прорвавшимися в глубину обороны. Бок подтверждает это сообщение, упомянув, что 12 июля 17-й танковой дивизии "основательно дали по носу", и ей потребовалось два дня для восстановления боеспособности (2). Этот деятель отличается редкой для военных мемуаристов живостью языка и здоровым солдатским юмором. Но здесь речь идет о районе южнее Днепра, на левом фланге западного фаса котла.

Что касается северного фланга, то в докладе Главнокомандующего войсками западного направления от 13 июля 1941 г. Ставке сообщается, что противник прорвался в район Лиозно, это уже у самой границы Белоруссии и Смоленщины.

Боевое распоряжение командующего войсками 20-й армии № 23 от 13 июля 1941 г. предписывает 73-й стрелковой дивизии удерживать рубеж по рекам Оршица и Днепр, и не допустить прорыва противника в направлении автострады. Имеется в виду шоссе от Орши на Смоленск, на котором и расположено Красное, но противник здесь не атаковал. Южнее Орши на Днепре обороняется 18 дивизия. Хотя фронт 20-й армии по Лучесе и Днепру еще сохраняется, но его положение после прорвыва немцев на Лиозно становится шатким.

Когда немцы заняли собственно город Орша, не вполне ясно. Как свидетельствует В. Ю. Казанцев, Оршу несколько дней перед захватом жестоко бомбили, там пылали постоянные пожары. Из его текста следует, что немцы заняли Оршу примерно 13 июля, по крайней мере у В. Ю. Казанцева сложилось такое впечатление. Он же пишет, что, как это ни покажется странным, не нашел в военной литературе точных данных, когда и как немцы вошли в Оршу. Некоторые сайты интернета сообщают, что немцы вошли в Оршу в ночь с 13 на 14 июля. Может быть и так. Если исходить из того, что уже 14 июля батарея Флерова дала свой знаменитый залп именно по Орше, то можно полагать, что к этому дню Орша уже была в их руках. С другой стороны, В. Хаупт сообщает, что Орша была захвачена 17 танковой дивизией только 15 июля (17).

Гот пишет, что 15 июля "воздушная разведка донесла, что участок автострады Орша-Смоленск забит транспортом, который четырьмя - пятью колоннами двигается по направлению к Смоленску" (4), то есть обозначился отход частей Красной Армии от Орши, это скорее всего не 73-дивизия, на которую немцы не давили, а выходящие под ее прикрытием оттесняемые с севера части.

17 июля приказ 20-й армии обозначает занимаемый ей рубеж уже восточнее Орши, у Дубровно, то есть отход Красной Армии от Орши к этому числу подтверждается.

Однако на схеме, опубликованной в книге Гудериана, Орша показана не занятой немцами и на 20 июля.

Рис. 6. Положение войск Гудериана 17-20 июля (5)

Гудериан также пишет, что "за противником у Орши западнее и северо-западнее Днепра вели наблюдение группы прикрытия Штрейха и Узингера" (5), и наступление, вполне очевидно, не входило в задачи групп прикрытия.

Ситуация вокруг Орши не очень понятна. Похоже, оказавшись на стыке двух танковых групп, она не привлекла внимания ни Гудериана, ни Гота. Когда и как ее заняли немцы, действительно не ясно, здесь пока можно согласиться с Ю. В. Казанцевым. Не исключено, что там на протяжении нескольких дней было безвластье. В рассматриваемой теме положении Орши важно потому, что она расположена непосредственно к западу от лагеря 3-ОН, и, казалось бы, угроза лагерю существовала именно со стороны Орши. Однако на самом деле именно оттуда немцы вдоль правого берега Днепра и не пошли. Они в эти дни занимали с боями левый берег.

В боевом приказе командующего 20-й армии № 27 от 14 июля ставится требование 73 дивизии ликвидировать прорвавшегося противника в районе Чубаково, Бол. Бахово, Дубровка, а 1-й мотострелковой дивизии уничтожить противника в лесах южнее Барсуков. Дубровки на современной карте нет, есть Дубровно, и как раз рядом с Чубаково и Бол. Бахово, Барсуки расположены несколько восточнее. Получается, что 14 июля немцы, не задерживаясь в Орше, двинулись либо через нее, либо обойдя ее по окраинам с юга, прямо на восток. Этот же приказ предписывает не допустить прорыва противника в Лиозно, значит, Лиозно еще удерживают наши.

Рис. 7. Положение 14 июля в районе Орши и Лиозно.

В названном приказе содержится и указание 5-му механизированному корпусу сосредоточиться в районе Гусино, и взять под контроль переправы на Днепру от Гусино до Катыни. Поняв, что немцы все же прорвались к Смоленску с юга, 20-я армия создавала новый рубеж обороны, фронтом на юг, по линии Днепра между Оршей и Смоленском, и готовила удар на юг, во фланг прорвавшимся немцам. Конечно, следует уточнить, что 5-й механизированный корпус за последние три недели проделал с 16-й армией весь путь из Забайкалья на Западную Украину, затем в восточную Белоруссию, последние десять дней участвовал в неудачном наступлении на Лепель и Сенно, и ко времени вывода в район Гусино был уже в состоянии, очень далеком от идеального. Если к началу того наступления 5-й корпус имел 974 танка, из них всего 7 КВ и 10 Т-34 (остальные - БТ-7 и Т-26), то к 25 июля их количество снизилось до 273, из них, как ни странно, сохранилось 5 КВ и 10 Т-34. Похоже, средние танки в корпусе берегли, тогда как 2/3 легких танков было уже потеряно (12).

В докладе Военного Совета Западного направления от 14 июля Ставке сообщается, что немцы занимают Красный и Мстиславль с главной группировкой в районе Горок, и уже с утра 14 июля немцы пытались проникнуть в Смоленск. Кажется, впервые в документах высокого штаба в связи с ситуацией у Смоленска появилось слово "окружение" - "сложившаяся на фронте обстановка показывает, что противник имеет целью окружение нашей витебско-оршанской группировки".

Доклад рисует положение наших войск довольно мрачными тонами. В нем говорится, что войска недоукомплектованы, понесли большие потери, утомлены маршами и боями, и потому неустойчивы, "имели место случаи бегства частей от воздействия авиации и передовых танковых отрядов противника". Отмечается дезорганизация железной дороги, отсутствие резервов, и даже то, что танковые соединения "не имеют материальной части и превратились, по существу, в технически слабо оснащенную пехоту".

Тем не менее приказ главнокомандующего Западного направления № 065 от 14 июля требует от армий "отрезать прорвавшегося противника от его тыла". Южную группировку немцев должны были уничтожить сходящимися ударами 20-я армия с севера и 13-я и 4-я армии с юга. От района Красного в направлении Горок должна была наступать 57-я танковая дивижия. Здесь имеется в виду не поселок Красное, где находился лагерь 3-ОН, а городок Красный, находящейся примерно посередине между Смоленском и Оршей, но несколько южнее Днепра. Тот же приказ предписывает наступать на Горки и неожиданно вдруг появившемуся в составе 16-й армии 17-му механизированному корпусу.

Что такое 17-й мехкорпус, можно узнать на сайте "Мехкорпуса РККА". Этот корпус стал формироваться только в марте 1941 года, и к началу войны имел только 36 легких танков вместо предполагавшихся по штату 465, и не одного среднего из запланированных 546 КВ и Т-34 (12), то есть корпусом он был только по названию. Обстоятельства появления корпуса в Смоленском котле объясняет Д. Н. Егоров. Он пишет, что в бой корпус вступил еще 27 ию­ня в районе Барановичей, затем 1 июля корпус был послан в наступление на Бобруйск, но успеха не имел. В то время 17-й мехкорпус был почти полностью укомплектован личным составом, но не имел средств связи, боеприпасов, ГСМ, даже не имел на всех стрелкового оружия. Позднее, 24 июля, упоминается мотополк, сформированный из 17 мехкорпуса (1600 штыков) (6). Так что формальное появление в составе 16-й армии этого отступившего из Белоруссии мехкорпуса заметно армию не усилило.

Замысел Тимошенко был понятен. Атаки частей 20-й и 16-й армий из района западнее Смоленска на юг через Днепр направлялись во фланг наступавшей 2-й танковой группы, и, при успехе, могли бы привести к окружению и полному разгрому Гудериана. К сожалению, этого не случилось. Но вряд ли можно считать эти удары бесполезными. Для их отражения Гудериану пришлось задержать в этом районе 17-ю и 18-ю танковые дивизии (рис. 6), которых, похоже, и не хватило ему на острие удара для замыкания кольца вокруг смоленской группировки Красной Армии. Как показывает пример других котлов 1941 года, в случае удачного замыкания кольца немцами 20-я и 16-я армия были бы, скорее всего, обречены.

Бои за Смоленск

В Смоленском котле сложилось очень невыгодное положение, при котором 16-я армия оказалась в тылу 20-й армии, что привело к пересечению и переплетению их коммуникаций. Положение усугублялось окружением, при котором обе армии с большим трудом снабжались через общую для них единственную горловину у Соловьевской и Ратчинской переправ, положение усугублялось присутствием в котле потерявших связь со своим командованием разрозненных частей 19-й армии, положение усугублялось колоннами беженцев, занимающих все дороги. Нарушения снабжения и связи, возникновение путаницы и различных недоразумений в такой обстановке было неизбежно.

На 9 июля в состав 16-й армии входил фактически только 32 стрелковый корпус, состоящий из 46-й и 152-й стрелковых дивизий и артиллерийского полка, все еще укомплектованных по штатам мирного времени (донесение штаба 16-й армии от 9 июля 1941 г. штабу западного фронта о боевом составе армии). Для понимания состояния 16-й армии надо иметь в виду и то, что эта армия в последние мирные дни была срочно переброшена из Забайкалья на Западную Украину, частью сил успела вступить в бои еще в самом начале войны еще там, но уже 26 июля, в связи с очевидными успехами немцев в Белоруссии, получила приказ передислоцироваться в район Смоленска. Такие спешные тысячекилометровые перемещения не способствовали поддержанию боеспособности армии, некоторые подразделения отставали, терялись, несли потери под бомбежками.

В донесении командующего войсками 16-й армии № 9 от 12 июля говорится, что 152-я стрелковая дивизия ведет оборонительные работы на своем боевом участке Загорье - М. Возмище - Буда - Куприно - ст. Катынь и далее до северного берега Днепра. 46-я стрелковая дивизия еще была частично в пути, частично уже выгружалась и сосредотачивалась. Это донесение интересно именно тем, что рубеж обороны 152-й дивизии проходил как раз по двум интересующим нас пунктам - Куприно и Катыни.

Рис. 8. Рубеж обороны 152-й дивизии 12 июля.

Но это еще пока тыловой рубеж обороны, прикрывающий Смоленск с запада. Неприятная новость о том, что немцы вошли в Смоленск не с запада, а с юга, ожидает наше командование только через несколько дней.

Из-за неожиданно возникшей угрозы Смоленску приказом Тимошенко 14 июля командующему 16 армией генерал-лейтенанту Лукину была поручена и оборона самого города. Непонятно только, какими силами Лукин это мог бы сделать. Ему в этот же день приказали повернуть 46-ю и 152-ю дивизии на север и северо-восток на Ярцево, а уже известный нам 17-й механизированный корпус на юго-запад, в диаметрально противоположных направлениях, причем при этом коммуникации 16-й армии перекрещивались с коммуникациями 20-й армии. Войска и колонны снабжения двигались в разных направлениях по одним и тем же дорогам, которые и без того были забиты плотными колоннами эвакуируемых и беженцев. По рассказам очевидцев, неразбериха была полнейшая, усугубляемая постоянными бомбежками. Полное преимущество немцев в воздухе, отмечаемое всеми свидетелями событий, было очень существенным фактором немецкого успеха. Здесь, кстати сказать, действовал и известный 8-й авиакорпус Рихтгофена, который сняли отсюда и направили на другой участок фронта только 29 июля.

Тимошенко не мог не знать, что сил для обороны Смоленска у Лукина не осталось, потому он приказал Лукину объединить по своим командованием "все части гарнизона города Смоленска, части, прибывающие по железной дороге в другие армии и разгружающиеся в районе города Смоленска, а также части, занимающие сектора обороны непосредственно на подступах к городу Смоленску". Возможно, если бы немцы дали Лукину пару дней, он действительно смог бы из прибывающих частей собрать силы для обороны, но времени на подготовку обороны немцы не дали. Смоленск могли защищать только немногочисленные армейские сводные отряды, милиция и истребительные батальоны. Лукин выслал несколько отрядов, состоявших из разных батальонов, рот и батарей, на восток и юг от Смоленска, их действия немцев надолго не задержали. В самом городе, как пишет сам Лукин, три смоленских истребительных батальона "батальонами назывались громко, ибо по своему составу они, вместе взятые, соответствовали одному стрелковому батальону" (11). Один из этих батальонов занял оборону на юго-западной окраине города, другой - на южной, третий - на северо-западной, где немцев можно было ждать еще две недели. На южную, опасную, окраину послали и два отряда городской милиции.

В тот же день, 14 июля, боевое донесение штаба 16-й армии сообщает, что в "15.00 до двух батальонов танков овладели Серпизна, возможно часть их прорвалась в Катынь, Покровское. Рубеж Горохова, Красно-Горка удерживается нашими частями". Речь идет о действиях отрядов, высланных Лукиным в ближайшие пригороды Смоленска, называются места примерно в десяти-пятнадцати километрах юго-западнее города. Рубеж эти отряды удерживали около суток, через день немцы были в Смоленске.

Упомянутое в этой цитате название Катынь относится к левобережной части поселка. Правый берег Днепра, где располагается основная часть поселка Катынь, станция и лагерь, еще оставались на не занятой врагом территории. Но немцы приблизились к катынскому лагерю уже на считанные километры по прямой. Правда, здесь с юга на север через Днепр они не атаковали.

Вероятно, день 14 июля можно считать в какой-то мере ключевым в определении плоложения как Смоленска в целом, так и заключенных трех лагерей. Если даже от заключенных скрывалось действительное положение на фронтах, то в этот день они уже все должны были понять, что происходит. В Краснинском лагере могли слышать звуки боя, приближающиеся с юго-запада, в Купринском и Катынском лагерях могли слышать звуки боя с юго-востока от Смоленска, везде могли слышать и звуки боев по широкому сектору с юга, из-за Днепра.

В этот же день создалось положение, описанное в показниях заместителя начальника движения Смоленского участка Западной железной дороги С. В. Иванова: "Ко мне в отделение обращалась администрация лагерей для польских военнопленных, чтобы получить вагоны для отправки поляков, но свободных вагонов у нас не было. Помимо того, подать вагоны на трассу Гусино, где было больше всего военнопленных поляков, мы не могли, так как эта дорога уже находилась под обстрелом. Поэтому мы не могли выполнить просьбу администрации лагерей. Таким образом, военнопленные поляки остались в Смоленской области" (14).

Действительно, все дороги от Смоленска на запад уже были в зоне действия немецкой артиллерии, даже среднего калибра. Поскольку 16 июля в смоленском вокзале уже располагался штаб немецкого полка, то разговор Иванова с Ветошниковым можно датировать примерно 15 июля.

Это же подтверждается рассказом самого В. М. Ветошникова.

"Начальник лагеря № 1-ОН лейтенант госбезопасности Ветошников В. М., давая объяснения о судьбе порученного ему лагеря, в своем рапорте на имя начальника Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР от 12 августа 1941 года пишет: "После того, как я получил от Вас указание подготовить лагерь к эвакуации, я принял к этому необходимые меры.

Охрана и пленные поляки были мною предупреждены.

Я ожидал приказа о ликвидации лагеря, но связь со Смоленском прервалась. Тогда я сам с несколькими сотрудниками выехал в Смоленск для выяснения обстановки. В Смоленске я застал напряженное положение. Я обратился к начальнику движения Смоленского участка Западной железной дороги тов. Иванову с просьбой обеспечить лагерь вагонами для вывоза военнопленных поляков. Но тов. Иванов ответил, что рассчитывать на получение вагонов я не могу. Я пытался связаться также с Москвой для получения от Вас разрешения двинуться пешим порядком, но мне это не удалось.

К этому времени Смоленск уже был отрезан немцами от лагеря, и что стало с военнопленными поляками и оставшейся в лагере охраной, я не знаю" (16).

В рассказе Ветошникова есть странный момент - когда он говорит о ситуации "Смоленск отрезан от лагеря". Такого не было. Немцы захватили сам город, но лагеря после этого еще оставались на контролируемой Красной Армией территории смоленского котла на протяжении еще некоторого количества дней. Возможно, Ветошников подразумевает, что сам он ушел при наступлении немцев из Смоленска на восток, и город, уже находящийся почти полностью в руках немцев, оказался между ним и лагерями. Но почему он в этой ситуации не нашел возможности вернуться на свой пост в обход Смоленска с севера - можно только гадать.

Главнокомандующий Западного направления 15 июля еще приказывал "Смоленск сделать неприступным объектом для врага", но под вечер того же дня, по разным данным, в период от 17 до 21 часа, немцы уже вошли в город.

Лукин описывает подход немцев с юго-востока так.

"В 21 час немцы появились со стороны Рославльского шоссе. Наступающая пехота, поддерживаемая танками и минометным огнем, постепенно выбивала из каждого дома бесстрашных защитников родного города. Отряды с боем отступали к площади Смирнова, где вновь остановились и задержали противника" (11).

Другой Лукин, не генерал М. В. Лукин, а лейтенант Алексей Алексеевич Лукин из 136-го батальона НКВД, тоже участник обороны Смоленска, в пересказе Абаринова поведал об этих событиях кратко.

"А.Л. 17 июля. Нас 17 июля немец обстрелял из орудий. Сначала наш дом - там был музвзвод...

В.А. Улица Смирнова.

А.Л. Да, на улице Смирнова. На площади мы окопались, там и встретили немецких мотоциклистов..." (1).

Улица Смирнова ныне называется проспектом Гагарина, и она действительно начинается от площади Смирнова. В этом эпизоде А. А. Лукин ошибся в дате на два дня, эти бои должны были происходить 15 июля.

В. Хаупт цитирует воспоминания какого-то немецкого ветерана, участвовавшего в захвате Смоленска. Тот рассказывает, как его боевая группа с 4 часов утра 16 июля продвигалась через Смоленск, обходя центральную часть вдоль крепостной стены слева, и, не встречая сопротивления, двигалась к Днепру.

"Все мосты через Днепр были разрушены. Северная часть города тоже горела. … В 8.00 с другого берега по нашему охранению был открыт сильный огонь. … В полдень внезапно артиллерийский огонь противника значительно усилился. Значит, советское командование еще не оставило Смоленск, а хотело продолжать оборону его северной части.

… Во второй половине дня дивизия начала переправу через Днепр на северную часть города. В 16.30 передовые подразделения нашего полка начали переправляться на резиновых лодках. … Наши артиллеристы прикрывали переправу двух пехотных полков замечательным фейерверком. Под таким сильным артиллерийским "взаимообменом" полк достиг другого берега.

Теперь начался рукопашный бой. Стрельба велась из-за углов и из подвалов. Отовсюду приходилось выкуривать из разных нор ожесточенно оборонявшихся советских солдат. К тому же вражеская артиллерия вела сейчас очень точный огонь. Вокруг нас все горело.

… Первой целью нашего наступления был вокзал. К нему мы вышли в 17.30 … В районе вокзала была сделана короткая остановка и установлена связь между батальонами. Вскоре после взятия вокзала туда прибыл наш командир полка со штабом и через несколько минут в зале ожидания вокзала … был оборудован командный пункт полка.

Через полчаса было продолжено наступление в направлении северной окраины города. Ожесточенность боя и сопротивление большевиков нарастали. Улицы приходилось систематически очищать.

Чем ближе мы приближались к северной окраине, тем сильнее становился артиллерийский огонь противника и сосредоточенный огонь его пехоты из находившихся перед нами казарм и с хорошо оборудованных полевых укреплений. Непрерывно рвались гранаты. Это был настоящий ведьмин котел.

Несмотря ни на что, к 19.00 мы, как было приказано, овладели северной окраиной города. Большие капитальные казарменные сооружения были очищены от противника. Но огонь с расположенных перед нами полевых позиций противника был очень сильным, кроме того, по нам был открыт сильный фланговый огонь справа.

…Сам город Смоленск в 20.00 полностью оказался в руках нашей дивизии. Теперь предстояло его удержать" (17).

Это произошло, как отмечалось, 16 июля. Немцы в Смоленске переправляются через Днепр, и захватывают город почти полностью. Имеются сообщения, что немцы захватили оставшийся не взорванным железнодорожный мост на восточной окраине города. Если это действительно так, то захват моста не избавл немцев от необходимости форсирования Днепра на резиновых лодках, запомнившегося ветерану.

Дата захвата города колеблется в разных источниках от 15 до 28 июля. Действительность в том, что передовые отряды вошли в город вечером 15 июля, большая часть города, вместе с историческим центром, была занята немцами 16 июля. Потом бои за город шли до 28 июля.

Приказ главнокомандующего Западного направления № 066 от 17 июля озаглавлен "на оборону гор. Смоленск" и сообщает о том, что Государственный Комитет Обороны считает "эвакуационные настроения" в "вопросе об отходе войск от Смоленска и сдаче Смоленска врагу" "преступлением, граничащим с прямой изменой Родине". "Комитет Обороны приказал пресечь железной рукой подобные настроения, порочащие знамя Красной Армии. Город Смоленск ни в коем случае не сдавать врагу".

Возможно, Сталину как-то неразборчиво доложили, что Смоленск уже почти сдан врагу еще вчера, либо он в несколько завуалированной форме предлагает немедленно исправить этот провал и деликатно намекает, какая ответственность ждет ответственных лиц. Ответственные лица намек поняли правильно, Тимошенко приказал 17 июля "командующему 16 армией, используя все силы и средства в районе Смоленск, в том числе сосредоточивающиеся 129, 127, 38 и 158 сд 19 армии, … упорной круговой обороной Смоленска не допустить захвата его противником".

Обороной, хотя и не круговой, в Смоленске занималась уже не 16-я армия, а немцы, в следующие дни северная часть Смоленска стала местом отчаянных атак Красной Армии. В бой пошли и перечисленные в приказе части, и многие другие. Огромные потери безрезультатного в итоге натиска серьезно подорвали силы окруженной группировки.

На первый взгляд, в военном отношении попытки отбить Смоленск кажутся бессмысленными, и оправданными только желанием отстоять этот славный древний город. Но оценка может измениться, если посмотреть на всю картину шире. В это время советское командование организовывало наступления на прорвавшиеся немецкие войска по всей дуге их фронта.

Рис. 9. Планы контрнаступления в июле 1941 года

В случае успеха этих наступлений была надежда на разгром всей группы армий "Центр" и соответствующий перелом в войне, и для такого результата как удержание самого котла, так и разгром немцев в городе были крайне важны. Но не получилось. Не научились еще бить немцев. Однако альтернативой могла быть только пассивная оборона, а лучшего подарка для немцев придумать было бы трудно.

Неудачная эвакуация

Осложнение обстановки вокруг Смоленска не могло не привести к необходимости эвакуации лагерей. Про этот эпизод некоторые сведения можно подчерпнуть из книги В. Абаринова (1), в той части, где содержится пересказ слов уже упомянутого выше участника обороны Смоленска Алексея Алексеевича Лукина, начальника связи 136-го отдельного батальона внутренней охраны НКВД БССР (с 22 июня 1941 года переформированного по штатам военного времени в 252-й полк конвойных войск НКВД СССР). Абаринов пишет, что этот батальон, штаб которого располагался в Смоленске, осуществлял конвоирование и охрану польских военнопленных, содержащихся в Козельском и Юхновском лагерях, Лукин же добавляет - и в Катынском лагере, но к этому добавлению Лукина Абаринов отнесся с недоверием.

По словам А. А. Лукина, Козельский лагерь был эвакуирован в перевых числах июля, можно предположить, что в это же время приказ на эвакуацию получили и номерные лагеря ОН западнее Смоленска, хотя Ветошников говорил только о приказе "подготовиться в эвакуации". А. А. Лукин также сообщил, что для руководства эвакуацией Козельского лагеря из Москвы в Смоленск прибыл И.А. Серов, будущий министр госбезопасности, а в описываемый период - нарком внутренних дел Украины, комиссар госбезопасности 3-го ранга.

В тексте Абаринова говорится, что 10 июля по маршруту Смоленск - Катынь отправляется конвой младшего лейтенанта Сергеева в составе 43 человек. Туповатый Абаринов, сообщив этот факт, правда, начинает строить обычные конспирологические версии о том, что конвой повез или повел туда кого-то расстреливать. Он не понимает вполне очевидной вещи - место будущих захоронений поляков тогда бы никто Катынью не назвал. Просто потому что это место не есть Катынь. Конвой, вполне ясно, отправился именно в поселок Катынь, в лагерь 2-ОН, и, также вполне ясно, для эвакуации заключенных.

А. А. Лукин, между прочим, уверенно отрицал возможность расстрела поляков в Козьих Горах, хотя Абаринов пытался его убедить

"В. А. Алексей Алексеевич, но ведь НКВД такие жуткие преступления совершил против собственного народа. Почему вы думаете, что они поляков не могли ликвидировать?

А. Л. Я не слышал этого. Не слышал.

…

В. А. Ведь это была строго секретная операция.

А. Л. Вот, выходит дело, настолько она строга, что не все о ней знали. А сейчас с прискорбием приходится слышать задним числом... " (1).

Последнюю реплику можно при желании трактовать в том смысле, что Лукин нехотя соглашается с Абариновым, но, если учесть, что Абаринов в своем тексте все же сообщает, что Лукин в итоге "позицию свою нисколько не переменил, хотя говорили мы уже после официального советского признания", то эти слова Лукина придется признать саркастическими.

Лукин также рассказывает, что в течение нескольких дней до входа немцев в Смоленск служил в заградотряде, отлавливая среди беженцев мародеров, затем, с 17 по 21 июля, до дня ранения, участвовал в боях за Смоленск. В датах у Лукина присутствует некоторая путаница, как говорилось выше, описанные им бои за Смоленск начались 15 июля, а ранен он был уже 17 июля (15).

Лукин также рассказал, что генерал Любый приехал в смоленский полк НКВД в начале войны, и взял на себя общее руководство. При приближении немцев к Смоленску, не ясно, какого именно числа, генерал Любый с командиром полка Репринцевым уехали в Катынь для организации эвакуации пленных.

Лукин этот процесс описывает так.

"Вопрос был очень сложный: надо эвакуировать, а немецкие самолеты над шоссейной дорогой летают на высоте 10-15 метров, все дороги загромождены беженцами, и не только шоссе, а и проселки. Очень трудно было, а машин было очень мало. Мы пользовались теми машинами, которые останавливали, высаживали беженцев, отнимали машины и в эти машины грузили польское население из лагеря Катынь" (1).

Если речь идет уже о "первых числах июля" (несколько неопределенно), то описано положение еще до окружения, и уйти или ехать можно было бы, но только при наличии ресурсов. Ресурсов, похоже, не было, и эвакуация осуществлялась небольшими группами.

Кроме того, в конфискованные прямо на шоссе машины невозможно посадить много людей. Практическое выполнение этого действия непросто, каждый грузовик требовалось остановить, разгрузить, посадить поляков, остальные при этом ждут и неизвестно, сколько вообще машин отловить удастся и сколько народу в итоге в них влезет, и неизвестно, сколько бензина в баках этих грузовиков. При этом требуется еще и преодолевать понятное сопротивление законных пассажиров этих машин и вполне возможный саботаж шоферов, которые таким приключениям были бы явно не рады. Более того, с каждой машиной требовалось отправлять хотя бы пару конвоиров, то есть и личный состав охраны стал стремительно таять. В целом этот вариант эвакуации представляется малоэффективным. Тысячи человек таким образом вывезти определенно невозможно, несколько сотен, вероятно, можно.

Ситуацию внутри котла можно проиллюстрировать рассказом одного из очевидцев событий в пересказе его внука.

"Для полноты картины приведу здесь то, что рассказывал мой дед -Бондарев Иван Михайлович. Он был призван в армию в 1939 году, прошел Финскую войну.

В 1941 году их часть расспологалась в районе Барановичей, дед служил шофером в артдивизионе. В начале войны ему было поручено доставить поврежденное орудие в артмастерские, располагавшиеся в Смоленске. До Смоленска добирались 10 суток, вся дорога была забита беженцами и войсками, немцы сильно бомбили. В Смоленске выясилось, что мастерские эвакуированы на восток, дед был в 10 минутах ходьбы от своего дома, но к семье зайти не смог, так как срочно двинулись дальше на восток по Минскому шоссе.

В город входили немцы, по всей видимости, это было 15 июля, в тот же день на перекрестке Минского шоссе с дорогой на Духовщину у села Каменка они были обстреляны немецкими танками, которые стояли на высоте у дороги и били по отступавшим бронебойными, видимо, осколочные уже кончились. Дед свернул на Кардымово, при этом болванка пробила насквозь кабину полуторки, сидевшему рядом лейтенанту оторвало голову. Через Кардымово поехали по Старой Смоленской дороге к Соловьеву, но, не доезжая его, увидели над деревней сплошную стену разрывов, Соловьево нещадно бомбили, поэтому свернули на Ратчино, но там не было ни моста, ни понтонов.

У Днепра скопилось много машин, за ночь из разбитых машин и подручного леса соорудили подобие моста и начали переправу. Дед воспользовался заминкой и проскочил по мосту без очереди (пока два командира тыкали друг в друга оружием и выясняли кто главнее), вслед стреляли свои. Через 10 минут ветер оторвал туман от реки и немецкая авиация уничтожила мост и то, что было рядом с ним.

Дед потом воевал на Ладоге, дошел до Берлина, но говорил что такого бардака, как под Смоленском, не видел нигде" (18).

Пешую колонну заключенных по забитым беженцами дорогам, при отсутствии питания, отсутствия энтузиазма у контингента и отсутствии оборудованных мест для ночлега, зато при наличии немецких бомбежек провести было в той обстановке очень сложно. Позднее, уже в госпитале, Лукин встретил одного политрука, который "рассказал ему о пешем конвое из лагеря в первых числах июля 1941 г. Колонна двигалась по шоссе, забитому беженцами, и в результате часть поляков, по словам политрука, разбежалась. Конечным пунктом конвоя была Вязьма" (1). Далее Абаринов пускается в бессмысленные рассуждения о том, "откуда взялись беженцы близ Козельска", хотя из текста безусловно следует, что описана эвакуация Катынского лагеря.

Вязьма в качестве конечного пункта эвакуации представляется разумным местом, но только при наличии транспорта. Из рассказа Лукина (в изложении Абаринова) получается, что эта колонна "частично разбежалась". Возможно, что они по пути к Ярцево, 15 июля или чуть позже, попали под немецкий прорыв. Наводят на эту мысль два обстоятельства. Во-первых, то, что политрук встретился с Лукиным в госпитале, судя по косвенным указаниям, в госпитале внутри котла. То есть колонна пленных из кольца так и не вышла. Во-вторых, может иметь и значение тот факт, что этот безымянный политрук даже не близкому своему другу Лукину легко сказал, что его подопечные заключенные разбежались. Подобное признание командира колонны зеков в 1941 году могло его самого легко привести под трибунал и на расстрел. Но раз человек говорил об этом открыто, значит, был какой-то форс-мажор, снимающий с него вину. Гадать тут вряд ли надо - этим форс-мажором, скорее всего, был немецкий прорыв. Ранение самого политрука тоже, вероятно, результат этого прорыва, войска НКВД не отличались склонностью поднимать руки.

Параллельно какие-то группы отправлялись на конфискованных грузовиках, и у этих уже были хорошие шансы проскочить Ярцево, для машины 60 км - не расстояние. Но таких не могло быть много, выше уже написано, почему.

Тягостное и неопределенное положение в смоленском котле тянулось две недели, и как пленные, так и их охрана вынуждены были ждать разрешения обстановки в ту или другую сторону. При этом для советского командования они сразу стали обузой, как лишний объект для заботы, когда и других забот вполне хватало, да и как лишние рты, что в ситуации окружения немаловажно.

Не говоря ни о ком плохого, вполне разумно для наших командиров в такой ситуации было бы забыть про эти лагеря вполне сознательно. Тут своих требовалось как-нибудь: а) накормить, б) вытащить из кольца. Волочить с собой обузу в виде нескольких тысяч поляков совершенно уже излишне. Кроме тех, конечно, кто сам хочет уйти, и кого соответственно не надо ни охранять, ни подгонять.

Эвакуация в подобном положении представляла для поляков прорыв из окружения, в положении мишеней для немецких пушек и самолетов, к тому же без оружия и на чужой для них войне, поскольку наших они явно считали врагами, немцев - тоже. И попасть в мясорубку боев Красной Армии с вермахтом полякам в их положении несомненно представлялось большой глупостью. Потому можно понять их мотивы "отказа от эвакуации" - через узкий коридор, под бомбами и обстрелами со всех сторон, под двойной угрозой - от уставшего и озлобленного конвоя и от немецкого огня. Впрочем, вполне допустимо, что им и не особо настойчиво предлагали эвакуироваться. Советскому командованию было лучше забыть про них, и выводить своих, кого еще можно вывести, не растрачивая сил и средств еще и на организацию колонны из нескольких тысяч не очень нужных людей.

Наиболее вероятное поведение человека в той ситуации, в которой оказались пленные поляки - постараться вообще залечь на дно подальше от боевых действий до прояснения ситуации. В этой ситуации "залечь на дно", возможно, означало бы оставаться в лагерях всем вместе. Любое другое решение было бы намного опаснее, поскольку появление людей в чужой форме и говорящих по-русски и по-немецки с акцентом (или вообще не говорящих ни по-русски, ни по-немецки) в зоне боевых действий делало бы их врагами как для наших, так и для немцев. Любой солдат обеих сторон посчитал бы таких "не нашими", и дальнейшая судьба была бы неопределенной. Вполне возможно, просто застрелили бы на месте.

Поэтому для пленных предпочтительно было оставаться в лагерях, за колючей проволокой, где они имели определенный и понятный как для наших, так и для немцев статус. Статус этот невысокий, заключенные, но этот статус, как минимум, не вызывает желания открыть огонь на поражение у первого встречного солдата любой из воюющих сторон. Колючая проволока отделяла их от войны, выводила из состава комбатантов. Таким образом, военнопленные могли организовано попасть к немцам, если рассматривали лагерь как своего рода убежище. Возможен и промежуточный вариант - они могли рассеяться по ближайшим окрестным лесам и оврагам и залечь на время боев и обстрелов, затем, когда стихло, вернуться обратно. Надо также учесть, что с воздуха лагеря были вряд ли были сильно отличимы от обычных военных казарм и могли по казаться немцам достойной целью для бомбежек. В любом случае поляки, возможно, с некоторыми потерями, дождались "досрочного освобождения в момент эвакуации охраны" (такая формулировка встречается в документах НКВД 1941 года).

Бок по итогам боев за Смоленский котел объявил о захвате 310 тысяч пленных, некоторые наши источники называют и количество 350 тысяч пленных. С другой стороны, Кривошеев в известной работе определяет количеством 310 тысяч все безвозвратные потери Западного фронта, и за весь период Смоленского сражения, которое в отечественной исторической традиции не считается завершенным после ликвидации самого котла. Вероятно, ближе к истине будет предположение о том, что немцы, как обычно, завысили количество пленных в пропагандистских целях, поскольку проверить их все равно никто не мог. Тогда можно приблизительно оценить количество пленных количеством 150 тысяч. Среди этой массы несколько тысяч пленных поляков не затерялись, они потребовали от немцев особого внимания и особого отношения.

Замыкание кольца

Посмотрим, что происходило в эти дни на востоке котла.

На 17 июля немецкие силы на южной стороне Днепра, в районах, прилегающих к котлу, были таковы: 10-я танковая дивизия наступала южнее Смоленска к востоку на Ельню, дивизия СС "Рейх" - в Мстиславле, полк "Великая Германия" - в Рекотке, 29-я моторизованная дивизия - в Смоленске (она его и брала). На южном берегу Днепра между Оршей и Смоленском, фронтом на север, располагались 17-я и 18-я танковые дивизии - 17-я западнее, в районе Ляд и Дубровно, 18-я - восточнее, в районе Гусино и как раз Катыни (5).

17-я и 18-я танковые дивизии отразили наступление частей 16-й и 20-й армий и вышли к Днепру. 17-ю дивизию, впрочем, уже на следующий день Гудериан отправил отражать очередное советское наступление с юга, чем немало удивил Бока, который еще 18 июля полагал, что 17-я танковая дивизия должна была замкнуть кольцо окружения. В качестве отмазки Боку доложили, что дивизия застряла у какого-то разрушенного моста. 18-я дивизия осталась одна держать немецкую оборону по Днепру. Гудериан пытался и ее оттуда снять, но Клюге ее там, в районе Гусино, задержал до 23-24 июля.

Гудериан сообщает, что у 29-й моторизованной дивизии была задача "установить связь с Готом", то есть соединиться с наступающей севернее третьей танковой группой. Поскольку Гудериан не делал попыток прорваться из Смоленска дальше на север, то можно сделать вывод, что "установить связь с Готом" он понимал так, что Гот должен сам подойти к Смоленску. На своей схеме (рис. 6) он лукаво нарисовал стрелочку, направленную на Смоленск с северо-запада, и подписал ее "Гот", намекая, что Гот именно тут, в Смоленске, должен был замкнуть кольцо окружения.

Но у Гота было другое мнение. Гот предпочел охватить район намного шире, и перерезал коммуникации нашей смоленской группировки на сорок километров восточнее, у Ярцево. В начале наступления у Гота были даже намного более обширные планы, с общими устремлениями в сторону Москвы, но реальность заставила его ограничиться тем, что было по силам.

"39-й танковый корпус получил приказ передовыми частями любой из своих дивизий выйти на автостраду северо-восточнее Смоленска и преградить противнику путь отступления на восток. Дивизии второго эшелона корпуса должны были развернуться по обеим сторонам шоссе Смоленск-Демидов фронтом на юг с тем, чтобы воспрепятствовать отходу противника из Смоленска на север.

Выполняя этот приказ, танковый полк 7-й танковой дивизии 15 июля достиг населенного пункта Улхова Слобода (северо-восточнее Смоленска). Таким образом, … дивизия … вышла на автостраду и преградила противнику важнейший путь отхода на восток. … Вслед за 7-й танковой дивизией в направлении на Демидов продвигалась 20-я моторизованная дивизия, которой через несколько дней пришлось отражать сильные контратаки противника с юга" (4).

Хаупт описывает этот же эпизод так.

"7-я стрелковая бригада дивизии полковника фон Бойнебурга и 1-й батальон 25-го танкового полка (капитан Шульц) одновременно вышли на шоссе Смоленск - Москва в районе Ярцево. Наступило уже 15 июля, когда с юго-запада стал приближаться шум боя. Вскоре сюда же вышли передовые части 47-го танкового корпуса генерала танковых войск Лемельзена и жали руки солдатам 3-й танковой группы.

Таким образом было замкнуто еще одно кольцо окружения вокруг трех русских армий в районе Смоленска!" (17).

Неясно, какую радость обозначает здесь Хаупт восклицательным знаком, поскольку Гот даже не подозревал о том, что кольцо замкнуто. Он ожидал подхода сил Гудериана безрезультатно. Высказывался по этому поводу довольно раздраженно.

"Командующий 2-й танковой группой, видимо, считал, что для развития наступления на восток удержание высот под Ельней имеет большее значение, чем завершение окружения противника в полосе своего наступления"; "2-ю танковую группу никакими приказами не удавалось привести в движение с целью сомкнуть кольцо окружения восточное Смоленска, а сил 7-й танковой дивизии было недостаточно, чтобы растянуть это кольцо на юг, за автостраду" (4).

Нервничали по этому поводу и Бок с Клюге. 18 июля Бок лично "ездил в штаб-квартиру 4-й армии, где в очередной раз указал Клюге на необходимость … полного закрытия "котла" у Ярцева. Клюге со мной согласился и пообещал сделать для этого все, что в его силах" (2).

Сил у Клюге не хватило. 19 июля Бок снова в нетерпении задавал Гудериану вопрос, "в состоянии ли он выполнить мой приказ трехдневной давности относительно соединения с 3-й танковой группой в районе Ярцева?" (2).

20 июля безуспешные попытки Бока заставить Гудериана выполнить приказ и замкнуть наконец кольцо окружения продолжаются. Но Быстрый Гейнц себе на уме. Бок пишет: "Сегодня она (2 танковая группа) захватила Ельню и рассматривает это достижение как большой успех, который "необходимо развить"! Я немедленно на это отреагировал и сказал, что все это в настоящий момент не имеет большого значения, так как сейчас самое главное замкнуть кольцо окружения на востоке от Смоленска" (2).

Но Гудериан был упрям. Он приводил в отчаяние даже Гальдера. 1 августа Гальдер меланхолично записал в своем дневнике: "командование группы армий не в состоянии заставить Гудериана, войска которого действуют непосредственно южнее, сделать что-либо для облегчения обстановки у Смоленска" (3).

У Гальдера были основания сделать такой вывод. 23 июля Бок в нетерпении восклицает "Подумать только, нам до сих пор не удалось заткнуть "дыру" в окружении на востоке от Смоленска!" (2).

Наконец, 24 июля этим вопросом заинтересовался и сам Гитлер. Бок пишет: "Вечером мне позвонил фюрер и осведомился, как обстоят дела с "дырой" в нашем фронте в восточной части "котла". Я в деталях сообщил ему о сложившейся ситуации; фюрер … сказал, что нам, быть может, следует попытаться закрыть "котел" с северного направления. Я ответил, что у нас были такие планы, но в настоящее время наши силы на севере недостаточны, по причине чего подобная попытка может быть предпринята только через несколько дней" (2).

Через несколько дней рекомендация фюрера была выполнена. Выполнение задачи легло на более сговорчивого Гота. "20-я моторизованная дивизия, пройдя через автостраду на юг, развернувшись фронтом на юго-запад, закрыла брешь в том месте, где отсутствовали части 2-й танковой группы" (4).

Нельзя не заметить, что Гот достаточно скептически относился к успехам Гудериана. "16 июля 29-я моторизованная дивизия ворвалась в Смоленск. Это был успех, … но он не имел никакого оперативного значения", или "обе танковые дивизии левофлангового 47-го танкового корпуса под давлением противника повернули … свой фронт на север. … Оказались втянутыми в бессмысленные кровопролитные бои, которые с оперативной точки зрения были совершенно не нужны." Здесь Гот говорит про 17-ю и 18-ю танковые дивизии, скованные атаками 20-й и 16-й армий западнее Смоленска на левом берегу Днепра.

Нет смысла разбираться, кто из них прав, кто виноват. Существенно то, что в результате несогласованности действий 2-й и 3-й танковых групп южный и северный клыки немецкого охвата разошлись в пространстве, и смоленская группировка советских сил сохранила возможность сообщения с основными силами через переправы в районе Соловьево и Ратчино. Это был неудобный и рискованный путь, при постоянных бомбежках и при постоянной угрозе немецких ударов с юга и с севера, но он действовал до 27 июля.

Западный фронт обороны Смоленского котла во второй половине июля

В то же самое время в западной части котла продолжались упорные атаки частей 20-й армии на юг в попытке отсечь немецкие войска под Смоленском от основных сил. Но немцы уже начали наступление в направлении Смоленска и с запада. В первые дни этих боев пехотные корпуса немцев еще не подошли вслед за танковыми группами. Как пишет Гот, с немецкой стороны там действовала 12-я танковая дивизия, которая, к его неудовольствию, была послана прикрывать левый фланг Гудериана, поскольку занимавшай там позиции уже упомянутый выше отряд прикрытия 2-й танковой группы с 8 июля стал подвергаться серьезным атакам Красной Армии и слегка запаниковал (4).

Хаупт уточняет, что там в это время с немецкой стороны действовала не только 12-я танковая, но и 20-я моторизованная дивизии, через несколько дней объявившаяся у горловины котла.

13 июля "12-я танковая дивизия, двигаясь от Сенно, пробивала себе путь через потерявшие способность передвигаться танковые части 19-й армии русских. Ведя затяжные бои, дивизия вышла к шоссе Витебск-Смоленск … Первоначально она должна была пройти через Демидов и соединиться со своим корпусом. Но командующий 4-й танковой армией приказал "для сохранения связи со 2-й танковой группой" после достижения Лиозно наступать через Рудню на Смоленск" (4). "12-я танковая дивизия 14 июля, достигнув Лиозно, в соответствии с приказом повернула на Смоленск. Под Рудней она встретила сильное сопротивление противника и вскоре была контратакована с трех направлений" (4).

В наших документах эта ситуация отразилась следующим образом. 15 июля приказ командующего 20-й армии № 28 предписывает 73-й дивизии удерживать свой рубеж (у Орши и севернее), 233-й дивизии занять для обороны в район Лындино, Добромысль, а 144-й дивизии - занять оборону в районе Зеленый, Рудня, Зуй и "не допустить развитие прорыва противником в направлениях Рудня, Гусино; Рудня, Любавичи, Красное". Приказ на оборону Рудни подтверждает то, что Лиозно немцы уже заняли, и командование опасается их дальнейшего прорыва на юг и юго-восток.

Оперативная сводка штаба Западного фронта № 41 сообщает, что к вечеру 16 июля 73 стрелковая дивизия еще ведет бои на рубеже реки Оршица у самой Орши. Южнее Орши держится 18 дивизия, но она уже отрезана от основных сил армии позавчерашним прорывом немцев от Орши на восток вдоль левого берега Днепра.

Затем на смену 12-й танковой дивизии немцев пришли пехотные соединения, подтягивающиеся за танковыми группами. Уже 18 июля 12-я дивизия была под Невелем, значит, смена произошла примерно 16 июля. Если 12-я танковая дивизия, будучи "атакованной с трех сторон", не проявляла особо горячего желания наступать на Рудню, то пехотные дивизии имели более серьезные намерения.

"5-й армейский корпус генерала пехоты Руоффа первым вступил в сражение. Обе его дивизии - 5-я вюртембергская и 35-я баденская вели ожесточенные бои, … с большими потерями пробиваясь к Рудне. За пять дней боев одна только 5-я пехотная дивизия доложила о потерях 400 человек" (17).

В советских документах данные события были зафиксированы следующим образом.

Боевой приказ командующего войсками 20-й армии № 29 от 17 июля 1941 г. озаглавлен "На отвод войск армии на рубеж Рудня, Клины" рисует такую невеселую обстановку.

"Справа 19 армия отошла в направлении станция Кардымово, положение ее частей не установлено. Слева - связь с 13 армией утеряна". Этот же приказ предписывает 144-й стрелковой дивизии овладеть Рудней и Халютино, 69-му стрелковому корпусу - отойти на рубеж Тур, Березина, Борки, оз. Ситнянское, ур. Веретейский Мох, Шибаны, а 73-й стрелковой дивизии - отойти на рубеж Шибаны, Осиновка, Дубровка, Бол. Бахово. 153-я стрелковая дивизия (будущая 3-я гвардейская) "по выходе из окружения" сосредотачивается у Любавичей.

Вот так выглядит этот рубеж на карте.

Рис. 10. Рубеж обороны 20-й армии 17-18 июля.

Немцы пока давили не на весь западный фронт котла, а только на его северную часть, через Лиозно на Рудню. На южном фланге этого фронта, со стороны Орши, пока было затишье. 20-я армия заворачивает правый фланг и создает новую линию обороны фронтом на север, в результате в очертании советских позиций образовался вытянутый вдоль Днепра выступ.

Вот так примерно немцы обложили Смоленскую группировку в целом по положению на 17 июля.

Рис. 11. Положение 17 июля

В тот же день 16-я армия по-прежнему занимала тыловой рубеж, проходящий в направлении с севера на юг через Куприно и Катынь (рис. 8), но на этом рубеже находилась уже не вся 152-я дивизия, а лишь пять ее батальонов. Остальные четыре батальона дивизии разбросаны по зоне боев на огромном протяжении от Демидова до Горохово. Армия ведет бои и на севере, у Демидова, и на юге, в Смоленске, атакуя и там, и там. К наступлению на Смоленск подключаются и части 34 стрелкового корпуса с юго-востока (оперативная сводка штаба 16-й армии № 1 от 17 июля 1941 г. о положении войск армии).

18 июля оперативная сводка штаба Западного фронта № 45 сообщает, что "20 армия ведет напряженные бои с танковыми и моторизованными частями противника, не имея достаточного количества снарядов, горючего, продовольствия. 144 сд атакует противника в р-не Рудня, где обороняется без горючего, предположительно, мотополк 12 тд противника." Здесь в сводке ошибка, 12-й танковой дивизии немцев в Рудне уже не было.

"73-я стрелковая дивизия отбивает атаки до тд противника (предположительно 18) и все его попытки переправиться через р. Днепр у Дубровно и Россасна". Здесь сводка права, против 73-й дивизии на левом берегу Днепра действовала действительно 18-я немецкая танковая дивизия.

69 стрелковый корпус (229-я и 233-я стрелковые дивизии занимает позиции между 144-й и 73-й дивизиями.

5 механизированный корпус еще на левом берегу, но уже с боями отходит к переправам у Гусино.

Директива главнокомандующего Западного направления № 19 18 июля предписывала 16-й армии продолжать атаковать одновременно и Смоленск, и Демидов, 20-й армии - удерживать занимаемый рубеж и продолжать атаки на юг, "подвергать угрозе окружения группу противника в смоленском направлении".

Однако рубеж обороны 20-й армии уже сместился на восток по сравнению со вчерашним днем, и вместо атак на юг армия уже выводит свои силы с левого берега Днепра.

Боевой приказ командующего войсками 20-й армии № 30 от 18 июля предписывает захватить Рудню уже не только 144-й стрелковой дивизии, как вчера, а совместно 144-й и 229-й стрелковым дивизиям, это значит, что вчерашние атаки на Рудню были неудачны. Далее этим же дивизиям предписано закрепиться на рубеже Рудня, Любавичи, Ольша.

233-я стрелковая дивизия выводится в резерв и готовит оборону на рубеже реки Мал. Березина, обеспечивая фланг армии.

73-й стрелковой дивизии предписано закрепиться на рубеже Ольша - Днепр, а также "обеспечить на рубеже Буды, Клименки переправу южнее ст. Красное до прохода через нее 19 сд и 1 мcд". Здесь, вероятно, опечатка, речь должна идти не о 19-й, а о 18-й стрелковой дивизии, выходящей из окружения.

5-му механизированному корпусу этим же приказом в ночь на 19 июля приказано отойти за Днепр, и закрепиться в районе Гусино, не допуская форсирования Днепра противником.

Рис. 12. Положение 20-й армии 18-19 июля.

20-я армия выводит свои части с левого берега Днепра после неудачных попыток наступления во фланг и тыл 2-й танковой группы, одновременно старается отразить давление немецкого 5-го армейского корпуса со стороны Рудни. Армия чувствует угрозу дополнительного окружения, поскольку оба фланга у нее открыты, слева немцы за Днепром, справа могут пойти в обход Рудни, и никто там их не остановит. Поэтому 20-я армия оттягивает свои части на восток и с западного участка, избегая опасного растягивания своего фронта, хотя с запада немцы и не наступают.

Можно отметить, что именно в этот день, 18 июля, населенные пункты Буда и Красное оказались непосредственно на линии фронта. А значит и лагерь 3-ОН оказался также на линии фронта или в непосредственной близости к ней, только неясно, с которой стороны. С советской стороны его оставила 73-я стрелковая дивизия, а занимали, вероятно, фланговые части 35-й немецкой пехотной дивизии.

19 июля 16-я армия, точнее, три батальона из 46-й дивизии продолжала атаки на Демидов, захватили Сенино. В то же время приходилось сдерживать наступающего противника из Холма на рубеже Донец, уже отмечается угроза охвата этой позиции справа. Это происходит на северном фронте котла.

На западном фронте котла перемен, похоже в этот день не случилось.

Брешь в обороне между Рудней и Демидовом составляет полсотни километров.

Рис. 13. Положение 19 июля.

152-я стрелковая дивизия в тот же день "производила перегруппировку на своем рубеже обороны, занимая рубеж Язвище, Каспля, Б. Возмище, Бороденки, Зыки, Ермаки, Куприно, ст. Катынь, до реки Днепр. Этот рубеж обороны дивизии не меняется уже неделю (рис. 8), он все еще находится в тылу 20-й армии. Уже отмечаются соприкосновения с разведгруппами противника, вероятно, обходящими позиции 20-й армии с севера, через обширные неприкрытые пространства между Рудней и Демидовым. Замечена также подготовительная работа немцев по переправе через Днепр в районе Красного Бора и Н. Ясенная, но немцы здесь не переправлялись.

В этот день 19 июля продолжались также тяжелые бои в северной части Смоленска, продолжались также бои в районе Ярцева, эти бои, как уже отмечалось, не утихали почти все время существования смоленского котла. (Оперативная сводка штаба 16-й армии № 2 от 19 июля)

20 июля боевое донесение штаба 16-й армии № 18/ОП сообщает, что противник уже занял Донец. Части 46-й стрелковой дивизии (все те же три батальона) после контратаки противника 19 июля с участием танков и авиации отошли на рубеж Ополье - Старые Пересуды. Рубеж Ополье (на современной карте - Аполье) - Старые Пересуды, протяженностью в десяток километров, представляется слишком растянутым для трех уже потрепанных боями батальонов. Очевидно, к Старым Пересудам отошел отряд от Демидова, а к Ополью - от Донца.

152 стрелковая дивизия до 12 часов 20 июля еще занимала прежний рубеж Алфимово, Буда, станция Катынь, однако затем была снята с этого рубежа и направлена на штурм Смоленска. На следующий день она заняла вокзал и пробилась до Днепра (Оперативная сводка штаба 16-й армии № 5 от 21 июля). Но "потери личного состава за день боя достигают 40%".

Донесением штаба 16-й армии от 20 июля отмечается "непрерывное воздействие авиации, которая действует чрезвычайно нагло, летая над полем боя на бреющем полете", а также то, что "в частях армии продолжает ощущаться недостаток продовольствия, боеприпасов, особенно для полковой и дивизионной артиллерии, зенитных пушек. В штабах ряда частей отсутствуют средства связи, что в свою очередь чрезвычайно усложняет организацию управления боем. Медицинская помощь до сих пор не налажена как следует".

А 20-я армия в этот день стала готовить новый удар на юг, в ту же сторону, что и раньше, опять на Красный, опять во фланг 2-й танковой группе. Для этого удара выделялись 73 стрелковая дивизия (из района Гусино на юг через Днепр), 233 стрелковая дивизия (из района Киргеты), и 5-й мехкорпус (из районае Коробино). Планировался охват Красного с трех сторон.

В обороне оставалось только две дивизии. 144-я дивизия 69-го стрелкового корпуса в 20.00 20 июля под давлением превосходящих сил противника, подержанных артиллерией и танками, оставила Рудню и отошла на рубеж Бол. Частик, Дворище, Елисеевка (Оперативная сводка штаба Западного фронта № 50 от 21 июля). 229-й стрелковой дивизии было приказано держать рубеж левее, по рекам Малая Березина и Березина, и "не допустить прорыва противника". Для обеспечения правого фланга армии этой же дивизии предписывалось выдвинуть отряды заграждений в район Потасуг, то есть по мере сил создать очаги обороны в этой зияющей бреши.

К этому времени отход от Красного стал уже очевидным фактом. 20-я армия пятится вдоль берега Днепра до Гусино. Через день 18-я дивизия, выходя из окружения по левому берегу Днепра, действительно обнаружила в Красном немцев.

Рис. 14. Положение 20 июля.

В резерве 20-й армии оставалась недавно вышедшая из окружения 153-я стрелковая дивизия, ей предписывалось "приводить части в порядок". (Боевой приказ командующего 20-й армии № 31 от 20 июля).

В резерве находилась и 57-я танковая дивизия (в районе Почаево, в нескольких километрах северо-западнее Катыни), но ее резервный статус был очень условный, поскольку ей предписывалось выделить отряд (не менее батальона с танками и артиллерией) и 21 июля форсировать Днепр еще восточнее, и "нанести короткий удар по противнику в направлении Катынь, Покровское, Фролы, Лубня", и в то же время выслать сильные разведывательные отряды в направлении Волоковая, Каспля и Заборье, Лойня (Боевой приказ командующего войсками 20-й армии № 32 от 20 июля). Присутствующее в этом тексте название "Катынь" относится к левобережной части поселка, там же, на левом берегу находятся и другие названные в одном контексте с Катынью населенные пункты (Покровское, Фролы, Лубня). Командование все еще не теряет надежду обойти Смоленск с юго-запада. Эта атака 57-й танковой дивизия на юг, впрочем, не состоялась.

"Сильные разведывательные отряды" этой же дивизии, напротив, посылаются в противоположном направлении, на север, и должны, судя по всему, как разведать ситуацию в районе бреши между Рудней и Демидовым, так и оказать сопротивление весьма вероятному обходному маневру немцев.

21 июля на северном фронте котла пытаются держать оборону все те же три батальона 16-й армии, которые к этому дню уже стали называться "сводными отрядами". В два из этих отрядов "окружают противника в районе Сыро-Липки", это означает, что противник в эти самые Сыро-Липки прорвался; третий же "занял лес в районе Ст. Пересуды", вероятно, это означает, что отряд отошел от этой деревни, которая вчера еще была в наших руках (оперативная сводка штаба 16-й армии № 5 от 21 июля).

В западной части котла снова, уже в который раз, части 20-й армии стали атаковать через Днепр на юг. Некоторый успех эти наступательные действия имели, поскольку приказ командующего 20-й армии № 33 от 21 июля отмечает, что "отдельным отрядам 73 сд и 5 мк удалось переправиться и закрепиться на южном берегу Днепра в районе Дубровка и Волково", но шансов на серьезный успех у таящих сил 20-й армии уже не было.

Взять Смоленск все не удавалось, и к этому дню очередь на штурм Смоленска пришла и для 5-го механизированного корпуса. Его позиции на Днепре были заняты частями 73-й дивизии, которой для этого пришлось растянуть свои порядки, сам же корпус был направлен в наступление на Смоленск вдоль правого берега Днепра с запада.

144-я стрелковая дивизия было приказано снималась с оборонительной позиции (ее участок должна была занять избавленная от наступления на юг 233-стрелковая дивизия), и дивизия отправлялась в марш с задачей "к 15.00 22.7 захватить район Буда, Волоковая и, обеспечивая себя с северо-запада, не допустить прорыва противника с направления Каспля". Обращает на себя внимание требование именно "захватить" названный район, то есть немцы уже там. Понятно напряженное ожидание 20-й армии прорыва немцев от Каспли, то есть удара в спину. Армия растягивает свои невеликие уже силы, создавая по мере сил оборону с северной и уже даже с восточной стороны. Впрочем, если 144-я дивизия действительно сумела выполнить этот приказ, то лишь частью сил, поскольку в следующие дни она по-прежнему вела оборонительные бои на своем старом месте, перед Рудней.

153-я дивизия была должна "к 10.00 22.7 занять и прочно удерживать рубеж Куприно, Ермаки, Ребяки, Мирское. К 13.00 22.7 быть готовой к нанесению удара на случай прорыва противника на Смоленск вдоль автострады и на северо-восток на Выдра". Здесь 153-я дивизия заняла район, который несколько ранее занимала 152-я дивизия. Разница в том, что теперь этот район уже перестал быть тыловым, а также в том, что теперь рубеж развернут не на запад, а на северо-восток. 20-я армия фактически пытается организовать круговую оборону внутри котла, совершенно правильно больше не рассчитывая на то, что ее с тыла прикроет 16-я армия. Все силы 16-й армии, кроме трех уже упомянутых батальонов, заняты штурмом Смоленска. Только обороняться с тыла 20-й армии тоже уже почти нечем, 144-я дивизия оказалась нужнее на рудненском направлении, а 153-я дивизия насчитывала на тот момент в своем составе всего 800 человек (оперативная сводка штаба Западного фронта № 50 от 21 июля). Единственной реальной силой для защиты от охвата справа остается 57-я танковая дивизия, которая уже направила в сторону Каспли "сильные разведывательные отряды".

Рис. 15. Положение 21-22 июля.

Доклад Военного совета Западного направления от 22 июля сообщает Ставке, что "в Смоленске седьмой день идет ожесточенный бой. Наши части на утро 22 июля занимают северную часть города, вокзал на северо-западе, сортировочную станцию и аэродром в северо-восточной части. Наши части понесли … большие потери. Фактически остались и сражаются неполные 127 и 152 сд".

Тем не менее от Лукина по-прежнему требуют продолжать штурмовать Смоленск, поскольку 23 июля начинается наступление войск фронта с разных сторон, и "ваша задача прежняя - взять Смоленск и тем содействовать общему успеху операции войск фронта" (боевое распоряжение штаба Западного фронта от 22 июля командующему войсками 16-й армии).

23 июля оперативная сводка штаба Западного фронта № 55 рисует следующую картину.

144-я стрелковая дивизия в результате упорных боев, под давлением пехоты противника и атак с воздуха, отошла и к 11.00 22.7 занимала рубеж Молево Болото, ст. Б. Плоская; 233-я стрелковая дивизия вела бои на рубеже ст. Б. Плоская, Щедрицы; 229-я стрелковая дивизия, отражая атаки пехоты противника, вела бой на рубеже Орловка, Дубровка. Это означает, что немцы продвинулись на несколько километров от Рудни по шоссе в сторону Смоленска и теснят правый фланг 20-й армии, левый фланг пока держится. 73-я стрелковая дивизия обороняла рубеж по Днепру на участке Дубровка, Михайловка, в то же время "отражая настойчивые атаки пехоты противника" с запада вдоль шоссе Орша - Смоленск.

Но самое главное в этот день - это то, что 57-я танковая дивизия "с утра 22 июля с боем заняла Выдра, рассеяв находившиеся там части противника". На современной карте населенный пункт с названием Выдра отсутствует, он к настоящему времени слился с поселком Верховье. Необходимость занимать Выдру с боем могла возникнуть, только если немцы воспользовались брешью в обороне за правым флангом 20-й армии.

Резкое усиление противника в этот день действительно произошло. Части 8 армейского корпуса стали подходить к позициям 5 армейского корпуса с запада и занимать позиции с его правого фланга. В этот корпус входили 8-я пехотная дивизия генерал-майора Хене и 137-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Бергмана (17).

Вот это и есть те немецкие части, которым несколько дней спустя досталась честь захвата пленных поляков.

5-й же корпус сместился севернее, и 5-я дивизия охватила правый фланг 20-й армии. Разведывательная сводка штаба Западного фронта № 53 от 23 июля сообщает также о появлении на этом направлении какой-то дивизии СС, что несколько сомнительно.

В тот же день 46-я стрелковая дивизия "под сильным воздействием авиации и подвижных групп противника с танками и артиллерией, обтекаемая с флангов и тыла, понесла значительные потери и отошла на линию Помогайлово, Душатино, Холм, где приводит себя в порядок" (оперативная сводка штаба Западного фронта № 55). Здесь речь идет об остатках все тех же трех несчастных батальонов, которые обозначали оборону Смоленского котла с северного направления.

Рис. 16. Положение 23 июля.

В тот же день последовал приказ командующего 20-й армии (№ 35) на новое отступление. В приказе отмечается, что 5 пехотная дивизия противника с усилением сосредоточилась в районе Выдра, Вортихово, Каспля и ведет оборонительный бой с нашими частями. На самом деле положение было еще хуже - там уже была не только 5-я пехотная дивизия, туда шла и 35-я пехотная, то есть весь 5-й корпус немцев выходил во фланг и в тыл 20-й армии, и в тыл уже изнемогшей в боях за Смоленск 16-й армии.

В докладе командира 35-й пехотной дивизии о тех днях говорится следующее.

"… 23 июля … был получен приказ … о том, чтобы дивизия из занимаемого района постепенно выдвигалась через Рудню, чтобы затем во взаимодействии с 5-й дивизией из района Выдра - Каспля перейти в наступление и охватить с севера силы противника, расположенные севернее Смоленска, и окружить их. Оставив на прежнем рубеже усиленный 109-й пехотный полк, дивизии предстояло с южного фланга совершить двухдневный марш на расстояние почти 120 километров через Рудню, Никуно, Касплю на северный фланг корпуса" (17).

Тут не очень понятно, как именно они шли, чтобы набрать 120 километров марша, но в целом маршрут ясен - через Рудню на Касплю.

20-я армия под угрозой охвата отходит на новые рубежи.

144-я стрелковая дивизия занимает позиции по линии Мал. Возмище - Волковая - Шеханы, выдвинув заслон в направлении Каспли.

229-я стрелковая дивизия - Шеханы - Пискарева-Дубровка - Мирское - Куприно.

73-я стрелковая дивизия - Куприно - Ладыжицы - Борок - Гнездово - Новоселье (приказ командующего 20-й армии № 35).

Немцы тоже отмечают, что под Касплей шли тяжелые бои.

"…Так как обстановка в районе действий далеко прорвавшегося вперед 75-го пехотного полка 5-й дивизии развивалась критически, передовая группа дивизии (35-й) уже во второй половине дня 24 июля применялась для уничтожения прорыва противника у Каспли. …." (17).

Здесь отмечается "прорыв противника у Каспли", речь идет об атаках 57-й танковой дивизии на Выдру. Доклад Военного совета Западного направления от 24 июля Ставке сообщает, что "20 армия, сдерживая атаки до 7 дивизий противника, нанесла поражение двум немецким дивизиям, особенно вновь прибывшей на фронт 5 пехотной дивизии, наступавшей на Рудня и к востоку". Этот доклад излишне оптимистичен, поскольку доклад командующего 16-й армии от 24 июля костатирует, что противник "в районе Каспля, Выдра сосредотачивает свежие силы. Выдра занята противником". Это был результат того маневра немцев, переброски 35-й пехотной дивизии на левый фланг, и достижение ей перелома в боях у Каспли.

Рис. 17. Положение 24 июля.

20-я армия пятится и одновременно контратакует, стремясь ликвидировать опасность охвата своего северного фланга. Территория смоленского котла неуклонно сжимается.

Для нас существенно то, что новый рубеж обороны 20-й армии проходит по долине реки Купринки, несколько восточнее старого рубежа 152-й дивизии, а это означает, что, во-первых, Катынский лагерь именно в этот день, 24 июля, либо в ночь с 23 на 24 июля, оставлен немцам; во-вторых, Купринский лагерь в этот же день оказался непосредственно на линии фронта.

25 июля оперативная сводка штаба Западного фронта № 59 сообщает, что "части 20 армии (153 сд, 57 тд, 144 сд) ночью и днем 25.7 вели напряженные бои в районе Выдра, Волковая против частей 5 пд противника, засевших в укреплениях полевого типа (блиндажи, окопы полного профиля) на выс. 213.7, Ерши, Гарицы, Савенки, Б. Возмище и М. Возмище.

Мотоотряд 5 мк, действовавший на Каспля для удара по тылам 5 пд противника, в районе 4 км юго-зап. Холм разгромил мотороту противника, уничтожив 6 танкеток, где натолкнулся на укрепление противника".

Из этого следует, что, во-первых, 5-й мехкорпус, или хотя бы часть его сил, выводят из боев за Смоленск и отправляют на северный фронт котла; во-вторых, удачный бой 5-го мехкорпуса произошел район в четырех километрах юго-западнее Холма, то есть примерно в районе Дубровки на дороге из Каспли, в тылу немцев, занимающих Выдру (Верховье). В этом районе несколько дней шли отчаянные бои. Правда, с населенными пунктами под названием Холм, а также с населенными пунктами с названиями Буда и Ольша, постоянно возникают варианты, поскольку городов и поселков с такими названиями на Смоленщине очень много.

Итог боев за этот день такой: "В боях за 25.7 по ориентировочным подсчетам разгромлены два пехотных полка, уничтожено 15-20 танков и т.д. Большую роль в разгроме укреплений сыграли реактивные снаряды".

Немцы сообщают, что "после того как прорвавшийся к Каспле противник был остановлен передовой группой, 25 июля 56-й пехотный полк восстановил положение контратакой" (17).

Боевой приказ командующего 20-й армии № 36 от 25 июля отмечает атаки противника с танками и артиллерией на Мирское, Тишино и вдоль автострады. Это подтверждает отмеченный ранее факт о том, что Купринский лагерь оказался непосредственно в зоне активных боевых действий.

Рис. 18. Положение 25 июля.

25 июля 153-й стрелковой дивизии уже приказано сдать участок у Выдры и к 4.00 26 июля занять рубеж Банный Остров - Верховье, то есть прикрыть то направление со стороны Каспли, где вчера атаковал отряд из 5-го мехкорпуса. 144-я и 229-я стрелковые дивизии соответственно занимает рубеж от Выдры через Зыки и Ребяки (на современной карте - Рябики) до Куприно. На этом направлении 20-я армия на пару километров снова попятилась. Очевидно, вчерашние немецкие атаки на Мирское были удачными, на Куприно (вдоль автострады) атаки были отбиты, поскольку Куприно наши еще удерживают. Положение у Тишино, между Мирским и Куприно, неясно. Если наши и там отступили, то лагерь 1-ОН уже у немцев, если удержались - то этот лагерь остается на линии фронта. Сообщение о боевом пути 153-й дивизии рисует картину происходившего в районе Куприна несколько иначе. "24.7.41 г. дивизия, выйдя в район Мирское, Тишино, вновь подверглась атаке значительных сил пехоты и танков противника и в течение всего дня вела оборонительный бой. С выходом в этот район дивизия установила непосредственную связь с частями Красной Армии, выйдя, таким образом, из полного окружения. … В течение 25 и 26.7.41 г. части дивизии отошли из района Мирское, Тишино и вели оборонительные бои в районе Бочары, Ниж. Дубровка с частями противника, наступающими с севера, северо-запада и юга" (8).

Здесь утверждается, что именно 153-я дивизия обороняла район Мирского и Тишино 24 июля, и отошла оттуда 25 и 26 июля. По сути описанных событий и дат это ничего не меняет, возникает лишь вопрос о том, какая из наших дивизий действительно вела бои на этом участке - 229-я или 153-я? Поскольку "с 20.7 по 5.8.41 г. документов дивизии (153-й) и вышестоящих штабов в Архиве МО СССР не обнаружено" (10), то более вероятным представляется участие 229-й дивизии, хотя и вариант с участием 153-й дивизии не стоит отвергать. Возможно, части этих дивизий были перемешаны.

Некоторое удивление вызывает фраза "с выходом в этот район (Мирское, Тишино) дивизия установила непосредственную связь с частями Красной Армии, выйдя, таким образом, из полного окружения", тогда как по документам 20-й армии 153-я дивизия считается вышедшей из окружения уже неделю назад, и с тех пор получает приказы и выполняет их наравне с остальными дивизиями армии.

К этому же времени и месту можно привязать сообщение М. Задорожного: "“…Мне приходилось в августе 1941 года быть недалеко от Смоленска. С боями 467-ой корпусной артиллерийский полк, в котором я служил разведчиком, отступал. Не доходя до Смоленска, остановились в лесу. Это было днём. Вскоре услышали автоматную и пулемётную стрельбу. Через некоторое время выбежал взволнованный солдат – зеленая фуражка, зелёные петлицы. Командир батареи лейтенант Кочкин спросил у него, что за стрельба. Солдат сказал, что немцы ворвались в расположение лагеря военнопленных поляков, охрану перестреляли и расстреливают поляков. А этому солдату удалось убежать. Это то, что я помню и чем решил поделиться с читателями".

В этом рассказе очевиден ряд ошибок. Прежде всего, речь не может идти об августе, описываемые события происходили в конце июля 1941 года; но такое временное смещение вполне допустимо в рассказе ветерана через полвека после описываемых событий. Во-вторых, сомнительна названная ветераном деталь - "зеленая фуражка, зеленые петлицы". Такие элементы формы имели пограничники, присутствие же пограничника среди лагерной охраны маловероятно. В-третьих, расстрел заключенных полевыми и тем более передовыми частями немцев есть событие нетипичное, боевые части в описанной сложной обстановке имели более существенные цели и вряд ли стали тратить силы и боеприпасы на уничтожение ничем им не урожавших зеков. Вполне возможно, они вступили в бой с охраной лагеря, а по заключенным дали несколько очередей, если там возник шум или опасные движения.

Но не позволяет оставить свидетельство М. Задорожного совсем без внимания названная им часть, в которой он служил - 467-ой корпусной артиллерийский полк. Этот полк входил в состав 69-го стрелкового корпуса, о чем неоднократно упоминают документы 20-й армии, и действительно мог находиться вблизи лагеря ОН-1. Вполне вероятно, в рассказе М. Задорожного мы имеем, хотя и несколько искаженное, сообщение о захвате купринского лагеря.

Возвращаясь к общей обстановке, отметим примечательный приказ 57-й танковой дивизии к 5.00 26 июля "сосредоточиться в районе Моржовка, Ковши, Корелы". Этот район находится уже далеко вне пределов нашей карты. 57-й танковой предписано двигаться километров на сорок на восток, обходя Смоленск с севера, в направлении Ярцева и Кардымова. Там она вступила в бои уже с 129 пехотной дивизией немцев, наступавшей с востока, и через два дня отбила у немцев совхоз Шокино (оперативная сводка штаба Западного фронта № 66 29 июля), но на западном участке котла эта дивизия больше не появлялась.

Немецкая же 35-я пехотная дивизия в день 26 июля тоже двигалась на восток, и тоже обходя Смоленск с севера, только севернее, чем 57-я танковая дивизия.

"Атака была начата в 14.00. Передовой группе была поставлена задача выйти к Душатино, обеспечить стык … с действующей севернее 129-й пехотной дивизией… Задачи дня были выполнены" (17).

В районе Душатино находились только три батальона 46-й дивизии, уже понесшие большие потери в долгих боях на демидовском направлении, тем более растянутые фронтом на север. Противостоять фланговому удару с запада немецкой 35-й пехотной дивизии они не могли.

Рис. 19. Положение 26 июля.

27 июля немцы продолжали обходной маневр.

"…Для продолжения наступления 27 июля передовая группа получила задачу выйти в район Хлусы и окончательно овладеть Плаи и Захаринкой. … Для обеспечения южного фланга с все еще действовавшей самостоятельно 5-й дивизией на участок 34-го танкового полка был выдвинут истребительно-противотанковый дивизион. В 13.00, преодолев ожесточенное сопротивление противника, 111-й пехотный полк овладел высотой 266. … Передовая группа в это время овладела Плаи и в ходе контратаки захватила Захаринку.

… В 17.00 по всему фронту последовали ожесточенные контратаки противника … Наши потери за день были чувствительными. Так как стыков с 5-й дивизией справа и со 129-й дивизией слева все еще не было, создавалось впечатление, что все усилия противника нацелены на то, чтобы остановить ударную группировку дивизии" (17).

В этот же день разведывательная сводка штаба Западного фронта № 60, помимо прочего, сообщает, что "28 пд, овладев ст. Катынь, с утра 27 июля продолжала наступление в восточном направлении на Смоленск".

Здесь речь идет именно о станции Катынь, которя находится в нескольких километрах восточнее поселка с таким же названием, на левом берегу. Войска 20-й армии держали здесь оборону три дня, теперь стали отступать под нажимом немцев. В этот день и район Козьих Гор должен был оказаться в зоне непосредственных боевых действий.

Доклад военного совета 20-й армии от 27 июля сообщает, что на западном фронте котла остались только 153-я и 73-я стрелковые дивизии, все остальные войска с этого участка выводятся в районы севернее и восточнее Смоленска, частью направляясь в бой против наступающих с севера и востока немцев, частью сосредотачиваясь в резерве, очевидно, для последующих действий по прорыву из котла.

153-я стрелковая дивизия занимает рубеж обороны Настасьино - Ниж. Дубровка, южнее, до Днепра, оборону занимает 73-я стрелковая дивизия. Небогатые силы этих двух дивизий противостоят трем немецким пехотным дивизиям. Понятно, что арьергард этот в достаточной мере символический, и удержание рубежей западнее Смоленска уже не является целью командования 20-й армии. Силы армии выводятся на восток.

День 27 июля, как уже говорилось выше, стал критическим днем для всей советской группировки в смоленском котле, поскольку именно в этот день немцы замкнули кольцо полного окружения. Кроме того, беспрерывные бои за Смоленск, длящиеся с 16 июля, исчерпали силы 16-й армии, сжимание котла немцами с севера и с запада лишило нашу смоленскую группировку хоть какого-нибудь тыла. У Лукина с Курочкиным уже не было на это время другого выхода, как только отступить от Смоленска и пробиваться из котла, стараясь спасти то, что еще можно было спасти.

В тот же день Бок переподчинил танковую группу Гота 9-й армии, "чтобы на финальной стадии боев за "смоленский котел" сосредоточить руководство войсками в одних руках" (2).

Рис. 20. Положение 27 июля.

Доклад военного совета 20-й армии от 27 июля также подводит некоторый промежуточный итог прошедшим боям.

"20 армия, занимая фронт в 70 км в виде эллипсиса с открытыми флангами, имеет перерезанные коммуникации и не обеспеченный подвоз огнеприпасов и горючего.

Армия, не успев полностью сосредоточиться перед операцией, имела значительный некомплект в людском составе и материальной части, к 28.7 находится в следующем состоянии:

За период с 1 по 25 июля армия нанесла 7-8 крупных контрударов противнику, не считая контрударов, организованных командирами соединений. С 1 по 20 июля потери армии исчисляются в 24 000 человек. Кроме того, с 20 по 26 июля в самый напряженный период боев потери, предположительно, составляют менее 10 000 человек.

Соединения армии: 73 сд, 5 мк, 57 тд, 229 сд, 144 сд и тд прибыли в армию с большим некомплектом. К настоящему времени в связи с этим, а также и потерями состав дивизий армии исчисляется в 30-35 % от их численности. Численность дивизии армии определяется от 4000 до 6500 человек.

Осталось танков на 26.7: в 17 тд - 29, 13 тд - 29, 57 тд - 7-8.

Боеприпасов в войсках осталось в среднем 0.5-1 бк.

При вполне удовлетворительном политико-моральном состоянии войск и втянутости их в бой, отсутствие в армии боеприпасов и большой некомплект личного состава и материальных средств лишают армию надлежащей боевой устойчивости".

Боевое распоряжение главнокомандующего Западного направления № 00297 от 29 июля еще выражает неудовольствие отходом 16-й и 20-й армий от Смоленска и приказывает снова атаковать город, и армии даже сделали попытки контратаковать немцев, но силы их уже были исчерпаны.

Доклад Военного совета 20-й армии от 30 июля сообщает, что 29 июля была организована контратака

"… силами 152 сд, частью сил 73 сд и 46 сд. Атака успеха не имела и части отошли с большими потерями.

… На стыке 1 мсд и 233 сд противник силою до дивизии … прорвал фронт … Контратаками … удалось задержать развитие прорыва, но…

… 153 сд под воздействием 5-6 отдельных отрядов, обтекавших фланги ее подразделении, также медленно отходила.

… 73 сд, ведя упорные бои в направлении Смоленск, пыталась восстановить положение, но была отброшена.

… 229 сд вела упорные бои … Состав дивизии фактически равняется усиленному батальону.

… 17 тд имеет 15 танков и 1/4 заправки, может стрелять только с места.

… В армии артчастях осталось по 10-15 выстрелов на орудие и от 1/10 до 1 заправки горючего. Без подвоза горючего и снарядов весь транспорт и артиллерия будут парализованы.

… Снарядов и станковых пулеметов в 46 сд нет.

… то, что называлось дивизиями … сейчас представляют из себя в лучшем случае 2-3 батальона с мелкокалиберной артиллерией. … Танки стоят на месте.

… Прошу … быстрее освободить переправы.

… Армия без подвоза снарядов, горючего дерется с противником не менее десяти дней. Отсутствие подвоза может привести армию к катастрофе".

Далее последовал завершающий период боев в котле, когда 16-я и 20-я армии с огромным трудом пробивались на восток и все-таки пробились.

4 августа донесение Военного совета 20-й армии Главнокомандующему Западного направления сообщает следующее.

"Части армии за период почти 35-дневных боев совершенно истощились.

229 сд на 2.8 имела: 783 сп - 125 чел., 1 станковый пулемет, 8 ручных пулеметов, 804 сп - 160 человек, 3 станковых пулемета, 5 ручных пулеметов, 1 - 45-мм орудие.

73 сд боевой состав в полках по 100 человек с 4-5 пулеметами.

В других дивизиях боевой состав не больше… ".

Заключение

Первым из трех лагерей в руки немцев попал лагерь 3-ОН. После отвода сил 20-й армии от Орши 18 июля населенные пункты Буда и Красное оказались непосредственно на линии фронта. А значит и лагерь 3-ОН оказался также на линии фронта или в непосредственной близости к ней, только неясно, с которой стороны. К 20 июля части Красной Армии уже отведены к Гусино, следовательно, лагерь 3-ОН был захвачен немцами 19 или 20 июля.

С советской стороны его оставила 73-я стрелковая дивизия, а занимали, вероятно, правофланговые части 35-й немецкой пехотной дивизии, либо, что менее вероятно, какие-то части из состава 18-й танковой дивизии или "групп прикрытия Штрейха и Узингера".

Надо, впрочем, отметить, что Красное в начале и середине июля было оживленным местом, здесь располагался штаб 20-й армии, через Красное выходили со стороны Орши и Витебска и в Красном переправлялись через Днепр выходящие с юга разные части 19-й и 20-й армий.

Боев непосредственно в Красном или поблизости, судя по всему, не было. 20-я армия отступила отсюда под угрозой обхода ее позиций с правого фланга.

Лагерь 2-ОН был оставлен немцам либо в ночь с 23 на 24 июля, либо днем 24 июля. Судя по всему, боев на этом участке не было, 20-я армия отходила на рубеж реки Купринки, и держалась там до 27 июля, когда немцы начали атаки на этом направлении. Но к тому времени лагерь у них уже был в ближайшем тылу. Отступала на этом участке та же самая 73-я стрелковая дивизия, которая несколько ранее сдала немцам и лагерь 3-ОН.

Сложнее всего судьба лагеря 1-ОН. Поскольку он располагался рядом с рекой Купринкой, то в тот же день, 24 июля, лагерь оказался непосредственно на линии фронта. 25 июля последовали атаки немцев при поддержке танков и артиллерии, в частности, на Тишино. Сложно определить по имеющимся данным, когда именно немцы оттеснили наши войска на этом участке, это случилось либо в тот же день 25 июля, либо на следующий день, 26 июля. Несомненно, что этот лагерь был в зоне активных боев. С нашей стороны оборону здесь держала 229-я стрелковая дивизия. Несколько ранее в этом районе в течение недели занимала позиции 152-я стрелковая дивизия, затем несколько дней здесь же находилась 153-я стрелковая дивизия.

С немецкой стороны здесь наступал 8-й армейский корпус, а именно 8 корпус 8-я и 137-я пехотные дивизии. Встречались также упоминания о присутствии в этих местах 28-й или 268-й пехотной и 29-й моторизованной дивизий, но их участие в событиях менее вероятно.

Поэтому в документах или воспоминаниях ветеранов советских 73-й, 152-й, 153-й и 229-й стрелковых дивизий и немецких 8-й, 35-й и 137-й пехотных дивизий есть надежда обнаружить какие-нибудь сведения, уточняющие изложенные здесь данные.

Благодарности

Выражается благодарность за предоставленную информацию участникам форумов "Правда о Катыни", "Милитера" и "SmolBattle":

андрей

Sergey Strygin

Rus-Loh

Дмитрий Егоров

Nekto

MOLOKAY

andmak

Dmitri

arrow

SpiritOfTheNight

В. Голицын

андерсон

Zabubok

Makss

Dimon

Источники

1. Абаринов В. Катынский лабиринт.

2. Бок Ф. фон. Я стоял у ворот Москвы.

3. Гальдер Ф. Военный дневник.

4. Гот Г. Танковые операции.

5. Гудериан Г. Воспоминания солдата.

6. Егоров Д. Н. Июнь 1941. Разгром Западного фронта. - М.:Яуза, Эксмо, 2008. - 800 с.

7. Задорожный М. Помню как это было // Рабочий путь (Смоленск). - 1990. - №7 (20189), 9 января. (http://katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=207).

8. Из боевого пути 3-й гвардейской стрелковой Волновахской Краснознаменной ордена Суворова дивизии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 32. - М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1957. Цит. по: http://www.vitebsk.net/?page=hist&sod=004_05_20051010.

9. Казанцев Ю. В. Восемнадцатая дивизия. http://rkka.ru/oper/18sd/18sd1.htm

10. Краткая историческая справка о боевом пути 3-й гвардейской (бывшей 153-й) стрелковой дивизии за период с августа 1940 г. по декабрь 1941 г. // Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 32. - М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1957. Цит. по: http://www.vitebsk.net/?page=hist&sod=004_05_20051010.

11. Лукин М. В Смоленском сражении, http://rkka.ru/oper/lukin/smol.htm.

12. Механизированные корпуса, http://mechcorps.rkka.ru/files/mechcorps/index.htm

13. Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 37. - М.: Военное издательство Министерства обороны Союза ССР. - 1959.

14. Сообщение Специальной Комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров)

15. Справка о боевых действиях 252 полка КВ МВД СССР в период Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г. (РГВА, ф.38050, оп.1, д.72, л.79) - сообщение С. Стрыгина.

16. Справка о результатах предварительного расследования так называемого "Катынского дела".

17. Хаупт В. Сражения группы армий "Центр".

18. Андрей, http://katyn.ru/forums/viewtopic.php?id=486&p=2

---